Открываю глаза. Будильник поставлен на пять, а на табло еще 4:20. Мне долго объяснять не надо — я догадливый. Кто-то внутри меня, за меня уже все решил. Прочь вчерашние сомнения — еду! За окном минус 12, все усыпано девственным снегом… Что и требовалось. О чем и мечтал так долго дождливыми, слякотными осенними вечерами. Встреча назначена на 8 утра, на углу Амундсена — Онуфриева. Значит, выехать надо в 7 — ведь только для того, чтобы выйти на маршрут, я должен проехать еще «чертову дюжину» километров по городским джунглям. Что ж, времени навалом… Неторопливые сборы, завтрак (об этом я уже знаю — обязательно, хотя с утра и не хочется), упаковка рюкзака, кофе, сигарета, еще кофе… Даже успеваю посмотреть последние теленовости об Украинской каштановой революции. 7:00 — упакован, экипирован — первый оборот педалей на морозном воздухе.
Здесь хочу сделать небольшое отступление на тему зимней экипировки велосипедиста — это мой первый сезон, первый опыт — пусть послужит кому-нибудь уроком. Готовился к зиме я довольно тщательно — изучал чужой опыт, читал о методах и материалах, обсуждал… В результате сформировал несколько вариантов обмундирования, которые и решил испытывать последовательно — примеряясь, что мне подходит и в каких погодных условиях. Сегодня с утра на мне: термобелье Хелли Хансен, на ногах средней толщины носки и высокие неутепленные берцы (ОМОН), покрытые сверху ярко-желтыми «биомеханическими» мини-бахилами, непродуваемые штаны с легким трикотажным подкладом, флисовая толстовка (полар-100, «Дискавери»), флисовая куртка (полар-200, «Дискавери»), шапка из полара, перчатки из виндблока РедФокс. В рюкзаке, на всякий случай, непродуваемая куртка Коламбия с легким капроновым подкладом. Сразу скажу, руки, ноги и голова оказались в полном комфорте на все время поездки, а вот с тем, что выше пояса, но ниже головы, возникли определенные проблемы. Чудна ты, человеческая натура. Никогда не будешь учиться на чужих ошибках — только на своих. Ведь читал я, что в зимних условиях, при физических нагрузках, главное — не взмокнуть. Работая, тело должно согревать только себя, а не водяную ванну вокруг. Однако, взбираясь на затяжную горку к Центральному стадиону, переусердствовал в нагрузке и на вершине почувствовал — теку. Весь дальнейший путь к месту встречи я был буквально скован холодом. Попытки менять режимы движения ни к чему не приводили. Я мерз не переставая. Вся энергия внутренней печки тратилась на разогрев окружающей меня воды и тут же выдувалась из-под ветронезащищенных слоев флиса. Мнда, полар без ветрозащиты — слабая подмога движущемуся мокрому велосипедисту :( На месте встречи я скинул флисовую куртку и натянул непродуваемую Коламбию. Это тоже не лучший вариант — вентиляция швах, но хоть не выдувает всю душу в движении. По крайней мере, я больше не мерз, пока еду. А толстая флисовка пригодилась на привале — пододетая под непродувашку, она позволяла не мерзнуть, сидя у стола.
Похоже, самая правильная одежда для велосипедиста зимой — это полар с виндблоком/виндстоппером. Мои руки, одетые в этот материал, полностью подтвердили догадку. Тепло, сухо, а снаружи перчаток, во время движения, легкий налет инея — это лишняя влага выходит сквозь мембрану, не отбирая тепла.
Удивило, что практически не мерзли ноги, одетые в «осенние» ботинки без утеплителя. Думаю, свою роль сыграли несколько факторов. Обувь приобреталась на размер больше (под толстые шерстяные носки), в результате, ступням в ней свободно, кровообращение не нарушается. Плюс, легкие полу-бахилы из «клеенки» создали дополнительный ветрозащитный слой. Конечно, в движении на велосипеде пальцы иногда прихватывало. Но 10-15 шагов пешком на ближайшей остановке восстанавливали кровообращение, и ноги моментально согревались. Бахилы же спасли обувь и от намокания при ходьбе по снежной целине. Конец технически-физиологического отступления.
Итак, еду к месту встречи. Новогодне-елочно помигивая светооборудованием в темноте раннего утра, режу шипами утрамбованный снег зимних улиц. В голове шурупом свербит одна мысль: «ИдиЁт! Все нормальные люди сейчас досматривают сны в теплых постелях. А тебя несет нелегкая!…» Зимой на велосипеде. Интересно, а если летом встать на лыжи и отправиться в ближайший лесопарк?
За час добираюсь к месту старта (за бортом 13 километров). Немного успокаиваюсь. Слава богу, я не один такой больной. Не будет скучно нам в шестой палате такой компанией. Василий и Сауле Клеины, Антон и Лена Берзины (эти — дважды сумасшедшие :), они на тандеме собственной конструкции!), Ирина Иванова, Макс Астафьев, Валя Никитин, чуть позже подъезжает Димка Горбунов. С огорчением узнаю, что не будет Кости Ротта (он решил сегодня открывать лыжный сезон), не будет Юли Герасимович (не решилась (?), а ведь мы вчера договаривались). Ну, хватит о грустном. Василий, выстроив нас по ранжиру, проводит утреннюю поверку. Равняйсь! Смирно! Педали к бою! Попутно объявляет о некотором сокращении маршрута. Вместо планируемых 100-120 км прокатимся до ближайшего леска и обратно. О! Это мне уже по плечу — не придется сходить на середине дистанции. Настроение поднимается. (Ближайший лесок оказался в 30 км от старта, вокруг Шабровских каменных палаток :)).
Едем из города в направлении УНЦ. О, как я люблю это уже знакомое чувство, которое возникает каждый раз, когда оказываюсь в колонне велоединомышленников. Впрочем, словами его не описать. «Оно» просто есть и я хочу, чтобы повторялось как можно чаще (новая форма наркотического опьянения?). Темп движения умеренный, дорога широкая, машин мало. Невольно вспоминаю свой первый велопроезд по дороге на УНЦ на Майской прогулке этого года. Тогда я чуть не умер на этих плавных подъемах. А сейчас… Легко и свободно. Проезжаем Совхозный. Магазин! Ну конечно! Пельмени, бутылка беленькой. Я уже знаю об этой приятной традиции «Биомеханических» ПВД. Навстречу, не торопясь, вкручивает «собрат» на каком-то допотопном дорожнике, но с включенной фарой. Радостно приветствуем друг друга. Дорога уходит на поля. Усердно вдыхаем носом навозный аромат Хутора и держим путь на Зеленый Бор. Светает. Укатанный снег, машин нет вообще, занимаем всю ширину проезжей части. Кто-то оживленно беседует. Кто-то молча думает о вечном. Полный плюрализм поведения.
В половине десятого, на одном из пригорков, не доезжая Зеленого Бора, встречаем восход солнца. Какая красота! Белоснежные поля, свежий морозный воздух, а в небе разгорается полотнище японского флага. А вот и знакомый мостик через речку в Зеленом Бору. На льду сидят рыбаки. Как я их понимаю! Им тоже «охота пуще неволи!» Еще немного и мы в Горном Щите. Опять почти город — шумно, дымно, тракт… Хвала аллаху, по тракту практически не приходится ехать — вот уже и своротка на станцию Сысерть. Тут, как ни печально, нас покидает Макс Астафьев. Что поделать, иногда дела семейные важней велосипеда (?) :) Пытаемся обменяться телефонами (моя трубка замерзла и отключилась в подрамной сумке), договориться о его возвращении в нашу компанию позже, после утряски всех дел. Долго и горько плачем в прощании и машем друг другу белыми платочками. Дальше в путь. Станция Сысерть — киоск — практичная гурманка Ирина вспоминает, что к пельменям забыли купить майонез. Ну, теперь мы укомплектованы продуктами на все 100.
Цель близка. Подъезжаем к нефтебазе. Где-то направо, на юг, через поля, должны находиться таинственные скальные останцы — стертые временем обломки величественных Уральских гор — Шабровские каменные палатки. Короткое совещание. Решаем здесь — под «кирпич» — не сворачивать, а проехать чуть дальше. На Восток. Увидев сквозь морскую дымку вершины Курильской гряды и отроги вулканов Сахалина, Вася решает — хватит — уходим на юг через поля. Чтобы выйти на поле, преодолеваем странное сооружение — то ли ворота, то ли шлагбаум. Кто-то пролезает под ним, кто-то обходит сбоку. Василий просто снимает цепь и открывает проход :). Вот и началась «пешка». Только Валя Никитин не покидает спину педального коня, да Димка пытается вкручивать по целине (глубина снега сантиметров 15-20). Остальные ведут коней в поводу, протаптывая странную тропинку на девственном снегу ровного поля — след человеческой обуви, а рядом одна колея от велосипедных колес. Пару раз встречаем и не совсем человеческие следы — ровная вьющаяся строчка одинаковых ямок, сантиметра 3-4 в диаметре, через каждые 20 сантиметров. Кто-то говорит — заяц, кто-то — мышь полевка. Я предполагаю — это был удав. А что, уральский, морозоустойчивый удав вышел на прогулку по свежему снегу. Через километр останавливаемся у лесной опушки. Попытка ориентации на местности. Разглядывание карты и положения солнца. И тут, из уст Васи, звучит сакраментальная фраза, которая никогда не перестанет меня поражать в туристских кругах: «Ребята, у кого-нибудь есть компас?» Позже выяснилось, что компас у Василия, конечно, был, но его показаниям почему-то не верил Антон. Его «внутренняя астролябия», направленная на полуденное солнце, с поправкой на декретный сдвиг времени, давала явное расхождение с направлением стрелки Васиного ориентометра. Вот и нужен был еще один компас, для тарировки расшалившихся приборов. Тем не менее, консенсус был найден. Двинулись вдоль опушки, затем перебрались через ирригационную канаву с водой и увидели «как бы цель». Скальный выход в недальнем леске. При этом Ирина Иванова увидела «свою цель» — тоже скальный выход в другом леске. И пошла туда, пока остальные еще переправлялись через канаву. Попытки докричаться до Ирины успехом не увенчались, поэтому группа разделилась (оставляя друг друга в поле видимости). Мы шли в свой лесок, Ирина в свой. Добрались до цели. Величественные, покрытые снегом горные вершины, метров пяти высотой, поражали воображение своей громадой, закрывающей пол неба. Фотографии на память, восторженные крики покорителей вершин, слезы радости, объятья. У Валентина зазвонил телефон. Звонила Ирина. Валентин Ирину не слышал. Зато ее слышали все остальные. Звонкий голос доносился с опушки соседнего леса. Пошли на голос. И нашли. Ирину и прекрасное место для привала. У подножия небольших каменных палаток, на опушке леса освещенной солнцем, огромный плоский валун вместо стола, оборудованный примитивными скамейками для трапезы и отдыха. Дальше привычная привальная суета. Кто в лес, кто по дрова. Опробовали чудесные туристические спички, которые горят, по утверждению Васи, до 8 минут непрерывного яркого пламени. Спички не горели. Вообще. Даже не зажигались. Димка подпалил одну из них посредством зажигалки, и костер затрещал. Котелки со снегом на огонь. Накрытый стол, первый тост. Вокруг красота неописуемая. Тишина, свежий воздух, белый снег, яркое солнце. Благодать… Как-то невзначай вскипела вода и поспели пельмени (впрочем, конечно, не невзначай, а в умелых руках хозяек привала). Ну, ребята, это что-то невообразимое. Горячие пельмени в зимнем лесу!
После подкрепления группа снова разделилась. Василий, Сауле, Валентин и Ирина отправились в пешую радиалку по соседним достопримечательностям. Нашли какие-то раскопки и еще несколько палаток. (Ирина: Одна палатка — очень интересной формы, в виде правильной усеченной пирамиды, выложенной прямо на поверхности земли.) Остальные остались у костра. Так как я был во второй группе, то рассказать о раскопках и палатках мне нечего. Зато многое узнал об «обратных» финских пилах, топорах и коловоротах. О трубах для велосипедных рам, снимаемых с пантографов списанных электричек. Да и мало ли еще о чем могут неспешно беседовать у костра велотуристы, разморенные сытым привалом. Так незаметно пролетели часы отдыха. Неугомонные искатели достопримечательностей вернулись к костру. Еще раз поправили энергетические запасы организма, чем бог послал. Кто-то вздремнул. И, наконец, услышали звонкий Васин горн, трубивший «сбор-подъем». Прибрали место стоянки. Пожгли свой и чужой, найденный под снегом, мусор. Взвалили на спины и багажники полегчавшие рюкзаки и двинулись в обратный путь.
Пешком идти, практически, не пришлось. Буквально сразу вышли на узкую, глубокую, но плотную колею, накатанную в снегу, видимо, каким-то уазиком. (Ирина: Знать бы заранее, где эта нечаянная дорога начинается и куда ведёт (а шла она с севера, из района нефтебазы) — может, тогда бы не пришлось идти к палаткам сквозь снега!) Наиболее устойчивые байкеры смогли двигаться верхом. Антон с Леной на тандеме оказались менее устойчивы и посадили на переднее колесо ощутимую восьмерку. Которая, буквально в минуты, была исправлена умелыми руками и коленями Антона на мосту через речушку Арамилку. После мостика началась хорошо накатанная, абсолютно свободная от машин дорога в сторону станции Сысерть. Сысерть, направление на Горный Щит. На развилке дорог командный голос Василия приказал «двигать прямо» — разведывать давно манящую души велотуристов короткую дорогу на Горный Щит. Помолясь, поехали. Колея, но вполне проезжабельная. Слева открывается какое-то сомнительное сооружение, окруженное оранжевыми табличками «Запретная зона» (то ли стрельбище, то ли скотомогильник). Туда не едем. Во-первых, «запрещено», во вторых, оттуда доносится сердитый собачий лай. Почти все проскочили и ушли направо, на горку. А Димка, двигавшийся сзади, дождался таки собак (видимо, очень любит животных?), которые продолжали жестоко его облаивать. (Ирина: Собаки тоже считать умеют — или им на семерых бросаться, или на одного!) Пришлось ему спешиваться и изображать из себя добропорядочного пешехода. Что собак вполне удовлетворило, и они отправились восвояси. Дальше — просто шикарная, накатанная в зеркало дорога (видимо, в рабочие дни снег на ней асфальтовым катком ровняют — чтоб блестела) мимо кладбища, на окраину Горного Щита. Короткий кусок Полевского тракта в Горном Щите — пожалуй, самое неприятное дорожное впечатление от всего похода. «Эти Жигули чем думают, я не знаю — под ногами крутятся, крутятся, крутятся…»» ((c) Мимино). С облегчением сворачиваем на Зеленый Бор и совхозные поля. Машин мало. Начинает темнеть. На одной из остановок Ирина смотрит на луну и спрашивает: «Это солнце?» Вот такая красивая луна всходила над горизонтом. На повороте к Хутору не удержались, остановились пофотографировать, полюбоваться красивым явлением природы — огромной луной над домами и деревьями. Кстати, спешу огорчить фотографов. На снимках луна будет обычного размера. То, что мы ее видим такой большой на восходе, лишь обман зрения и глюк нашего аппарата визуальных пропорций в мозгу.
Въезжаем в Хутор. И, ба! Что мы видим! Знакомые все лица. То есть, знакомые ярко-синие светодиоды на руле Макса Астафьева. Вот так — не вынесла душа поэта! Закончил дела и понесся к нам навстречу, не в силах отказаться от возможности проехаться, хоть еще немного, на велосипеде в хорошей компании. Как я это понимаю!
Худо ли, бедно ли, уже в полной темноте, по мало приятным почти городским улицам проехали Совхозный и УНЦ. Вот и место старта. Угол Амундсена — Онуфриева. Для кого-то почти конец маршрута, некоторым еще придется педали покрутить. Мини-привал на автобусной остановке. Чай из термосов, печенье, конфетки, пиво. Обмен благодарностями. Расставание.
Еще 13 километров по городу и я дома. На последних километрах, не то чтобы устал, скорее, надоело педали крутить. Ведь по этим улицам я почти каждый день езжу — приелось, скучно. Ну да ничего, докрутил довольно бодро. Теплый дом, терпкое пиво, уютное кресло. Воистину, «у каждого свой путь к мягкому дивану». Один, выйдя из машины, поднимается в лифте на второй этаж. Другой должен проехать 83 километра по зимним дорогам и лесам на велосипеде, с рюкзаком за спиной, и в хорошей компании. А иначе, и диван не такой мягкий, и пиво не такое вкусное. :)
Спасибо всем участникам похода!
P.S. Комментарии и добавления (Василий Клеин).
…У нас это была вторая попытка узнать, что же это такое — Шабровские Каменные палатки. Первая была с год назад, но не получилась, снегу было многовато (кто же на палатки ездит летом, зимой надо…). В этот раз все совпало: снегу было как раз, чтобы жизнь медом не казалась, но пройти было можно, температура боевая, солнышко…
Итак, пока часть группы занималась разговорами и доедала вкусности у костра, разведгруппа быстренько сгоняла к югу (как бы Антон не выдавал его за запад) к ближайшим камушкам. Камушков там мало, но весь пригорок копан когда-то давно и очень основательно. Есть старая яма метра четыре глубиной, уже заросшая лесом, видны и другие раскопки. Затем мы двинулись в тот же лесок, на окраине которого у подножия каменных палаток расположились стоянкой, но глубже, где и обнаружили еще два скальных выхода, размером побольше, чем опушечный. Причем один конусообразной формы, напоминающий чем-то увеличенный раз в двадцать термитник. Под непрекращающийся говор Вали Никитина (Валя как триггер имеет два состояния — или он говорит, комментируя все, что видит, это у него все хорошо, или молчит, это значит, ребята, что с ним что-то не того…) забрались на всё, что торчало.
Еще небольшим открытием оказалось то обстоятельство, что обозначенная на карте дорожка вдоль речки Арамилки существует, накатана, и по ней вполне можно проехать с дороги ст. Сысерть — Шабры на Большое Седельниково, миновав станцию Седельниково и прилично сократив путь. Если надо, конечно…